ПЕРВАЯ ПОЛОСА
Первая полоса всегда делалась последней, потому здесь важна оперативка. За этим следил лично редактор. Еще на этой странице печатались фотопортреты передовиков производства и строительства, но чаще все-таки – сельского хозяйства. Честно сказать, и сейчас непонятно, почему сельскому хозяйству отдавалось такое предпочтение, но факт есть факт: взяв в руки газету, читатель должен был в первую очередь увидеть фотографию безбрежного пахотного поля и лицо комбайнера или «пешего» земледельца. Эти лица должны были быть обязательно счастливыми. Нашим фотокорам каким-то образом удавалось привозить такие фото. Но однажды «прокололись».
Был у нас прекрасный фотокор Саша Морозов, он был хорош насколько, что не терпел однообразия на своих снимках, а все поля-то все-таки похожи, как близнецы! Тогда он вот что придумал: по пути в колхоз срывал крупную ветку и все свои снимки бескрайних клинских полей делал через эту ветку. Примерно через месяц редактору позвонил директор совхоза «Д…» и сказал, что больше он нашего Сашу на свои поля не пустит. Фотокор поехал в село «на разборку». Его встретили сухо и грозно, но отвели к директору, который крепкими словами сказал нашему Саше, что получил строгий выговор за то, что уже на пятой фотографии в нашей газете его партийное начальство видит кусты на полях. Понятно, что кустов никаких не было, а были веточки, которые фотокор специально возил в редакционной машине, чтобы поля хоть чем-то отличались одно от другого.
ВТОРАЯ ПОЛОСА
Редактор склонился над почти уже готовой полосой, уже занес ручку, чтобы в углу написать «В печать», и вдруг с ужасом увидел, что вместо «председатель колхоза» напечатано «предатель колхоза». Был еще и веселый случай, касаемый Круговской птицефабрики, когда кто-то из журналистов в последние минуты перед подписанием номера в печать заметил, что вместо «руководство птицефабрики» написано «куроводство птицефабрики». А одна из корректоров «Серпушки» во время избирательной кампании всегда следила, чтобы в слово «избирательный участок» не прокралась буква «в» вместо «р».
На второй полосе печатались самые серьезные аналитические материалы, многие – на партийную тему, поэтому каждая буква здесь была ценна и весома. Как-то раз Володя Хохряков, в кабинете ответсека, перефразируя название известной книги, горько пошутил: «Старики, а ведь каждый партийный репортаж бывает «с петлей на шее».
ТРЕТЬЯ ПОЛОСА
Тираж начинали печатать примерно в пять вечера, за три часа до сдачи номера в кабинетах редакции можно было услышать много чего познавательного.
- Римма Сергеевна, как звали Фонвизина?
- Денис Иванович.
- А почему в статье про Спас-Коркодино написано, что Фонвизин - Дмитрий Иванович?
Мало того, что журналист должен уметь собирать фактуру и прилично писать, он обязан еще быть эрудированным во всех вопросах не хуже дипломированного специалиста. Как-то раз заведующий промышленным отделом Василий Родионов отчитал по телефону молодого инженера за то, что тот причислил вискозу к синтетическим волокнам и неверно истолковал понятие «альфа-целлюлозы». При этом эрудиция должна проявляться мгновенно, в часы выпуска газеты это журналистское качество становится особенно ценным.
ЧЕТВЕРТАЯ ПОЛОСА
Всегда на четвертой полосе печаталась реклама кинотеатров, а тогда их было всего два – «Мир» и «Гайдаровец». И вот в какой-то год на Праздник Великого Октября «киношники» приносят свой репертуар. Взглянув на напечатанный лист, редактор Владимир Архипов схватил две сигареты сразу. Клинчан звали на фильмы: «Смерть в седле», «Мы обвиняем», «Кошмар на улице Вязов» - ну и еще дальше, и всё в таком же «праздничном» духе.
В день выпуска равными становятся все – и это, к счастью, или к сожалению. Проблемы ли у тебя в семье, болит ли зуб, жмёт ли ботинок – ты должен сначала выпустить газету и только потом позвонить жене, записаться к зубному или расшнуровать ботинок. Газета – это жесткий конвейер, который не терпит даже секундного торможения.
Однажды в часы выпуска в редакции чуть не просмотрели пожар (ну, не пожар, конечно, а возгорание урны), но Бог с ним с пожаром-то: как-то раз в выпускной беготне совсем не обратили внимания на пришедшего в редакцию заведующего отделом пропаганды и агитации ГК КПСС – вот ужас-то был!
Но ужас был потом, а сначала – газета. Сначала – полосы, верстка, корректура, и так далее - до редакторской подписи «В печать» всех четырех полос.
Неповторимый «Серпушкин» дух не меняется даже с новыми поколениями газетчиков – и это есть один из показателей стабильности и преемственности клинского журналистского братства.
Фото из редакционного архива